Неразлучные. Интервью с к.и.н. Яниной Валерьевной Рафиковой (ИИЯЛ УНЦ РАН, Уфа)

               Янина Валерьевна Рафикова - старший научный сотрудник отдела Археологических исследований Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН. Специалист по эпохе Бронзы Южного Урала. В 2008 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему "Совместные погребения эпохи поздней бронзы на Южном Урале".

              Сегодня мы поговорили с Яниной Валерьевной об интересном ритуале совместного погребения мужчины и женщины в одной могильной камере, который практиковался многими народами в разное время и, особенно широко, у племен эпохи Поздней Бронзы на Южном Урале.

             Расскажите, пожалуйста, о себе и о своей работе над темой совместных погребений на Южном Урале

             На заре своей «научной юности» я не планировала заниматься темой совместных погребений эпохи бронзы, я о них имела весьма смутное представление, проще говоря, вовсе ничего о них и не знала. Как я нашла эту тему, или, скорее, она меня нашла?..

             Все началось в 1994 году. Я тогда училась на 4 курсе исторического факультета БашГУ. До этого ездила в экспедиции Айдара Яминова, Байтимира Батырхановича Агеева, они копали курганы кочевников эпохи раннего железа и средневековья, но все мои курсовые работы были посвящены эпохе бронзы. Заняться именно этим временем надоумил меня Нияз Абдулхакович Мажитов, когда я пришла к нему на 1-м курсе в археологический кружок. Отмечу, что руководитель всех моих курсовых и дипломной Михаил Федорович Обыденнов никогда не давил на меня в выборе темы исследований, он давал мне полную свободу – писать о том, о чем тебе интересно, лишь корректируя формулировки названий работ и помогая определиться с их структурой…

              После знакомства на УПАСКе 1994 году в г. Оренбурге с археологами из г.Уфы  В.Н. Васильевым и В.К. Федоровым – двумя сарматчиками, пригласившими меня в свою экспедицию, в моей жизни наконец появились раскопки курганов эпохи бронзы, надо сказать, что к досаде пригласивших меня археологов, которые рассчитывали найти сармат, а нашли алакульцев!

              Итак, летом 1994 года в Оренбургской области мы начали раскопки Березовского V курганного могильника. И то, что открылось в центральном погребении кургана 6 – всех участников экспедиции, и, особенно, меня, сильно впечатлило! В могиле находилось два костяка, один из них лежал в скорченном положении на левом боку, руки его были протянуты вперед и обнимали сложенные в груду кости другого. Более того, впритык к шейным позвонкам «обнимавшего» скелета находился бронзовый амулет в виде свастики, вписанной в квадрат. А вокруг амулета – органические остатки. Потом, когда мы привезли черепа в город, антрополог Р.М. Юсупов определил, что костяк с наилучшей сохранностью принадлежит женщине 20-25 лет, а сложенный в груду – мужчине 30-35 лет. Исследовавший органические остатки вокруг амулета биолог А.Р. Ишбирдиным установил, что они принадлежали выкрашенной в красный цвет шерстяной одежде, кожаной подушке и даже нашел человеческий волос тоже красного цвета. Так, что облик погребенной был весьма необычный. Представьте себе молодую женщину с огненными волосами в карминно-красном вязаном платье и с чокером на шее в виде солярного символа (свастики). Круто! Таких погребений до сих пор больше не найдено.

             А почему мужской костяк был в виде груды костей?

             В том то и дело, что сначала был похоронен мужчина, а спустя какое-то время (видимо довольно продолжительное) погребение было разрыто, о чем говорят обломки горшков, которые сопровождали мужчину, в засыпке над погребением, и к нему была подхоронена женщина. Причем во время второго захоронения костяк мужчины был вытащен и вновь уложен с попыткой придать правильное анатомическое положение, но при этом перепутали кости – берцовые положили сверху, а кости предплечий снизу. Их расположили так, чтобы придать положение мужчине на правом боку навстречу женщине, а женщина обеими руками его обнимала. При поиске аналогий этому захоронению, выяснилось, что парные разнополые погребения в алакульских могильниках не так редки, однако, подавляющее их большинство представлено одновременными захоронениями – на сегодняшний день мною учтено около 70 таких захоронений, а разновременных, как в Березовском V очень мало – всего 6 и все они особенные.

            Весной 1995 года перед защитой диплома я поехала в Москву поработать в архиве Института археологии РАН и в Ленинской библиотеке. И в Москве «набравшись наглости», позвонила Елене Ефимовне Кузьминой специалисту-андроноведу с мировым именем, у нее как раз тогда вышла книга «Откуда пришли индоарии?» и была приглашена к ней в гости. Телефоном и адресом ее снабдил меня А.Х. Пшеничнюк со словами: «Конечно, поговори с Еленой Ефимовной, она будет очень рада!». Признаться, я очень перед ней робела, кто я – какая-то уфимская студентка – в общем-то, абсолютно никто в науке, только пытаюсь определиться с направлением своих будущих научных исследований. Я показала ей материалы Березовского V могильника, в том числе, конечно, и это погребение. И тут она внезапно воскликнула: «Парные погребения – это же интереснейшая тема! Почему бы Вам не заняться ею!» Каюсь, не сразу последовала я совету Елены Ефимовны, но, видимо, в моем подсознании слова ее отложились.

Прошло еще несколько лет, прежде чем судьба вновь с неумолимой неизбежностью подтолкнула меня к этой теме. В 2000 году впервые я получила открытый лист на раскопки курганов и для исследования выбран был самый большой курган 1 Селивановского II могильника. Расположение его было необычно. Курганы эпохи бронзы у нас в основном локализуются на террасах рек, а он располагался на низком берегу озера. Мы вообще ожидали, что он относится к эпохе энеолита, предвкушая сногсшибательные находки этого времени. Однако, несмотря на то, что нашим надеждам не суждено было сбыться, мы в нем не разочаровались, даже, несмотря на то, что в центре его была огромная воронка. В результате раскопок выяснилось, что курган алакульский. Центральное погребение было разрушено в 70-е годы XX века скотомогильником – в нем закопали несколько десятков, погибших от простуды овец – их в июне только что постригли, но неожиданно выпал снег и они померзли до смерти, и ничего лучшего не придумали как разрыть экскаватором центр древнего кургана и закопать там их трупы. Но все остальные 13 погребений, в том числе 5 парных одновременных, где покойники лежали в объятиях друг друга и одно четверное, в состав которого входило парное детское оказались в превосходной сохранности. Антрополог А.И. Нечвалода сразу же в поле установил пол и возраст усопших. Во всех парных погребениях лицом друг к другу находились костяки мужского и женского пола.

               Помню, как я расчищала эти погребения с утра до вечера – без перерыва на обед и ужин, еду мне привозили на экспедиционном автобусе, часа в два пополудни все ребята уезжали в лагерь на обед и отдохнуть, а я оставалась работать одна, это было как медитация, так умиротворяюще – тишина, ты расчищаешь навечно сомкнутые в объятиях останки людей, а вокруг вангоговские пейзажи - поля подсолнечника со стаями чёрных грачей над ними.

               Ты ведь согласишься, Вадим, что самые сильные эмоции в душе человека вызывают любовь и смерть, а парные погребения в позе объятий при первом взгляде на них вызывают именно такие ассоциации. Чувства, связанные с этими понятиями не оставляют равнодушным никого. Лет десять тому назад все СМИ планеты облетело сенсационное известие о том, что в 40 км от Вероны, известной трагической любовью Ромео и Джульетты, воспетой Шекспиром, было обнаружено погребение обнимающих друг друга подростков эпохи неолита - «доисторических Ромео и Джульетты». Это вызвало бурю обсуждений. У нас подобные погребения представлены значительной серией, но о них не так часто сообщают широкой публике.

                Прежде чем мы подробнее поговорим о совместных погребениях, расскажите, что в это время происходило в общеизвестных центрах цивилизации, чтобы читатели примерно представляли историческую канву событий.

         Парные погребения на Урале были широко распространены 4000 – 3000 лет назад, в, последовательно сменяющих друг друга, синташтинской, петровской и алакульской культурах. К синташтинской культуре относится хорошо известное всем поселение Аркаим.

         В Древнем Египте это время Среднего и Нового царств. Из ярких событий этих периодов можно вспомнить, например, нашествие гиксосов или, в более позднее время, правление фараона Эхнатона, который пытался ввести единобожие. Всем хорошо известен и Тутанхамон (сын или внук Эхнатона) благодаря своей гробнице сохранившейся целой.

         В Древней Греции это время минойской цивилизации и героическое время златообильных Микен. Всем известен знаменитый дворец-лабиринт царя Миноса в Кноссе, где по легенде обитал Минотавр, которому приносились в жертву юноши и девушки, покуда Тесей не убил его. Кстати, одним из лучших произведений на тему этого мифа, на мой взгляд, является рассказ Борхеса «Дом Астериона» - лаконичное и неимоверно глубокое произведение об одиночестве – «Поверишь ли, Ариадна? — сказал Тезей. — Минотавр совсем не сопротивлялся».

Опять-таки приходят на память удивительно прекрасные образцы Критского искусства – трепетные и нежные фрески минойских художников с изображениями прихода весны, животных – дельфинов, антилоп, птиц; а также грациозных красавиц и гибких телом юношей.

         Что собой представляют погребения Южного Урала Эпохи Бронзы, в том числе парные погребения? Чем они отличаются от привычных для нас современных похоронных обрядов?

         В распространенных в настоящее время в христианском и мусульманском обрядах парные да и вообще коллективные погребения не практикуются. Положение усопших вытянуто, на спине. К тому же отсутствует такое понятие как «погребальный инвентарь». Это из основных различий.

         Вообще же, в эпоху бронзы на Урале распространены одиночные захоронения в так называемой позе адорации – в скорченной позе в основном на левом боку с размещением кистей рук у лица, некоторые исследователи считают ее позой молящегося человека, другие же – позой эмбриона или спящего человека.

         Женщины погребались в нарядной праздничной одежде. Это платье – рубаха, ворот которой иногда был расшит бусами, или же бусы, гривны были надеты на шею. Кожаная обувь также расшитая бронзовыми или пастовыми бусинами. Интересно, что все сохранившиеся органические остатки из женских погребений окрашены в красный цвет. Из головных украшений могли быть составные накосники из бронзовых деталей, бронзовые серьги и височные подвески. На руках – бронзовые браслеты.

         Мужские захоронения классического периода эпохи бронзы очень скудно сопровождались инвентарем. В это время при них изредка встречаются наконечники стрел, булавы, ножи, поясные пряжки из раковин. И женщинам, и мужчинам в могилы ставили керамические сосуды с пищей.

         Могила перекрывалась накатником из бревнышек или плах, так чтобы земля не засыпала погребальную камеру. Иногда перекрытия были из каменных плит.

         Что касается парных погребений, усопшие в них лежат в той же позе адорации, но лицом друг к другу. Их руки, обычно, соприкасаются или, как это было в уже упомянутом Березовском V и Селивановском II могильниках, они находятся в позе объятий. В подавляющем большинстве таких погребений, где были сделаны антропологические заключения, лицом друг к другу лежат мужчина и женщина. Но есть у нас, например, случаи, когда лицом к женщине лежит ребенок, например, в оградке 9 могильника Урал-Сай (впрочем, это особый случай – неодновременного  тройного погребения: к первоначально погребенному мужчине через довольно большой промежуток времени подхоронили женщину и ребенка). А в погребении 12 кургана 9 могильника Ветлянка IV лицом друг к другу похоронены, судя по богатым украшениям, две женщины. Правда, там профессионального заключения антрополога нет.

          Имеются также погребения, в которых усопшие лежат на одном боку – один «смотрит» в спину другому, если можно так сказать – «однобочные». Во всех известных мне таких погребениях, где есть антропологические заключения, лежат люди одного пола – либо только женщины, либо только мужчины. Вероятнее всего, это сиблинги, то есть родные братья и сестры.

          Эти два вида погребений довольно хорошо распределяются культурно и территориально. Парные лицом друг к другу в основном распространены в Зауралье в культурах синташта, петровка, алакуль. Двойные погребения на одном боку, распространены в основном в Приуралье в могильниках срубной культуры. А в немногочисленных погребениях лицом друг к другу, исследованных срубных могильников заметно сильное алакульское влияние.

           Какое значение имели парные погребения для древнего населения? Как их интерпретируют исследователи?

           Трудно сейчас установить истинный смысл обряда парного погребения. Но объяснение, лежащее на поверхности – это погребения реальных супружеских пар. Однако есть мнения, что в могиле лежат не реальные супруги, а символические, отражающие мифологемы «священного брака», «божественных андрогинов» или даже «близнечного культа», где брат и сестра являются супругами. Объяснений предложено очень много. Символические объяснения как будто подтверждаются отдельными фактами, характерными, прежде всего, для синташтинской культуры, так, например, Андрей Владимирович Епимахов любит мне напоминать о синташтинском погребении, где погребенная с мужчиной девочка-подросток 11-13 лет не могла являться матерью похороненных вместе с парой детей 6-7 лет и новорожденного. По его мнению, здесь отображены какие-то символические связи. Я не могу с ним спорить – дйствительно, синташтинский погребальный обряд насыщен символизмом, в отличие от алакульского, где он сильно стандартизирован и минималистичен.

           Первым попытку интерпретации коллективных погребений по материалам «городцовской триады» ( ямная, катакомбная, срубная культуры) с территории европейской части СССР сделал М.И. Артамонов в 30-х гг XX в. Он однозначно высказался в пользу версии о насильственной смерти погребенных с мужчинами женщин, которые были умерщвлены после смерти своего супруга. Эти погребения, по мнению исследователя, знаменовали «кровавую зарю» патриархата, пришедшего на смену матриархату. Подобной точки зрения придерживались А.П. Окладников, А.П Круглов и Г.В. Подгаецкий .

            В 50-60-е годы XX в. В.С. Сорокин, М.А. Итина, АМ. Мандельштам и Е.Е. Кузьмина в культурах эпохи бронзы Западного Казахстана и Средней Азии исследовали неодновременные парные разнополые захоронения. Подобные погребения показывают, что пары при жизни находились в таких отношениях, которые предполагали обязательным совместное захоронение в одной могиле даже спустя продолжительное время после смерти одного из этой пары. Причем, подхоранивали как женщин к мужчинам, так и наоборот. Тогда то и стала преобладать интерпретация этих погребений как супружеских, где отношения между супругами были равноправными.

            В то же время, надо отметить что в алакульских могильниках Южного Урала и Казахстана преобладают, все-таки, одновременные захоронения. И тут возникает вопрос о причинах одновременного ухода из жизни супругов. Варианты, на самом деле, могут быть разные. Например, супруг мог уйти из жизни добровольно, тоскуя по умершему любимому. Даже такой исследователь сугубо научного склада как В.С. Сорокин в качестве версии предлагал объяснение таких погребений личной привязанностью. Мы знаем, что у некоторых народов, например, индусов этот действие было возведено в обрядовую норму – сати, добровольный уход из жизни вдовы на погребальном костре. Из этнографических параллелей можно привести сведения Джеймса У. Шульца, что у индейцев черноногих были случаи добровольного ухода из жизни мужчин после смерти их горячо любимых жен.

              А насколько вероятна была естественная одновременная смерть супругов?

             На мой взгляд, такая вероятность велика, некоторые инфекции протекают стремительно – чума, сибирская язва – от момента заражения до смерти проходит буквально 2-3 дня, в течение которых могли погибнуть оба супруга и быть захоронены вместе. К сожалению, следы инфекционных болезней уловить очень сложно, но примеры когда они зафиксированы, имеются. Например, антрополог Г.В. Рыкушина изучила останки людей могильника Кривое Озеро, где тоже есть парные погребения. Почти на всех костяках следы от менингита, отита. Видимо, эпидемии были нередки.

             Есть вероятность также, что одновременные парные захоронения, не обязательно связаны с единовременной кончиной супругов. Например, если супруги умирали в холодное время года, допустим, с перерывом в несколько недель или месяцев, трупы их могли сохраняться до наступления тепла, когда легче было копать могилу. Но это сугубо умозрительное предположение.

             А каков возраст погребенных? Были ли это пожилые пары, прошедшие вместе долгий путь?

             Нет, в основном это были взрослые люди в расцвете сил. При этом женщина, обычно, лет на 10 младше. Впрочем, встречаются и разные исключения. Например, зрелый мужчина и девочка – подросток. Есть и обратные случаи: в могильнике Тасты-Бутак I есть погребение зрелой женщины и подростка около 12 лет, в погребении на Мурадымовском поселении – женщины 50-59 лет и мужчины 40-45.

             Изредка, конечно, встречаются и пары пожилого возраста, например как в оградке 8 могильника Урал-Сай, где оба погребенных имели возраст 40-60 лет. Однако, в целом, среди алакульских одновременных парных погребений преобладают детские захоронения. Один из ярких конкретных примеров – могильник Ташла-1, в котором из 10 парных погребений, 9 – детских. Возможно, это свидетельства, так называемого, люлечного брака, когда родители договариваются о женитьбе своих детей в будущем.

             Откуда идут истоки обряда парных захоронений у южноуральских племен Эпохи Бронзы?

             На Южном Урале этот обряд начало практиковать синташтинское население. На мой взгляд, этот обряд у синташтинцев унаследован от катакомбной культуры, которая участвовала в культурогенезе синташты. Самое же раннее проявление этого обряда в евразийских степях связано с ямной культурой.

             Интересно, что из уральских степей обряд парного погребения распространялся все южнее и южнее – через Среднюю Азию вплоть до Индийского субконтинента. И во всех парных погребениях, где имеются антропологические определения – в могильнике Кокча 3 в Приаралье, в могильниках бешкентско-вахшской культуры Таджикистана, а также в культуре Свата северо-западного Пакистана тоже похоронены мужчина с женщиной.

            Какие сейчас задачи стоят перед исследователями парных погребений?

            Перед исследователями парных погребений стоят два ключевых вопроса, разрешить которые до конца до сих пор не удалось:

•             1) Кем, все-таки, на самом деле приходились друг другу захороненные в этих погребениях мужчина и женщина?
•             2) Сопутствовала ли этому обряду насильственная смерть одного из погребенных, или даже обоих?

            Я полагаю, что точную информацию дал бы анализ ДНК погребенных, который, прежде всего, позволил бы выяснить их родственнее связи. Результаты могут быть неожиданными, например, используя традиционные методы физической антропологии, уфимский исследователь В.В. Куфтерин предположил, что в парных погребениях Селивановского II могильника похоронены очень близкие родственники – может быть даже родные братья и сестры. Здесь на ум приходят кровосмесительные браки египетских царских династий.

            На самом деле мы, археологи, пока еще довольно сильно ограничены в способах получения данных, которые могли бы быть привлечены к объяснению этого явления. Но я полагаю, достигнутые на сегодняшний день результаты исследований, позволяют видеть в парных погребениях свидетельства непобежденной смертью любви.

           Закончить это интервью мне почему-то хочется обращением, прежде всего, к современному молодому поколению словами Виктора Цоя, в которых истина: «Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать…».